23 сентября

День десятый - 23 сентября (суббота)

Переезд через Польшу, Брестская крепость

Отъезд из Згоржельца был назначен на 0.30 по среднеевропейскому времени (2.30 по Москве), поэтому как такового отбоя и подъема не случилось, причем не только у меня, но и у основной части хора. Когда около полуночи я упаковал все сумки, застегнул все молнии, застежки и замки, вдруг обнаружилось, что билет на обратный поезд исчез в неизвестном направлении. Беглый осмотр карманов ничего не дал, но мне было уже все равно, после опоздания на свой поезд из Москвы и поездки на другом без билета такая мелочь меня не волновала.

В автобус погрузились быстро, тем более, что часть багажа народ из него не забирал. Андрей как-то сразу нашел мой билет, за что я уступил ему особо ценное ночью место у окна.

Отход ко сну в автобусе - это особый ритуал. Прежде чем угомониться, каждый старается показать, что как раз ему-то спать совсем не хочется, и что он может обойтись без сна самое малое еще две недели. Одновременно все в меру оставшихся сил и таланта пытаются как можно дольше не дать спать другим: впереди Вардан препирается с Назаровым, кто из них лучше провел время в Згоржельце, сзади что-то поют студенты, перманентно зевая так, что становится страшно за их челюсти. Я тоже стараюсь какое-то время выглядеть бодрячком, но вот наступает ожидаемый провал в сознании, и в следующий момент я вижу мрачные социалистические здания Варшавы, освещаемые невысоким еще утренним солнцем.

Руководство нашей экспедиции решает сделать здесь последнюю часовую стоянку, дабы все могли посетить кафе, туалеты и другие достопримечательности города. Ранее мне довелось провести несколько часов, наслаждаясь видами центра города, поэтому, не боясь заблудиться, мы с Андреем первыми смело ринулись вглубь его улиц. Повинуясь расхожим литературным штампам, пальцы так и тянуться напечатать "узких, кривых улочек", но, откровенно говоря, особой узостью и кривизной они не отличаются, что для многих путешественников является скорее преимуществом. Центр любого европейского города - это огромное количество кафешек и ресторанчиков, плавно переходящих друг в друга. Кажется, что при наличии небольшого запаса монет и времени невозможно уйти отсюда голодным. Однако для хористов нет ничего невозможного. Костлявая рука голода неумолимо настигала нас. Надо же было остановиться в городе за час до открытия буквально всех точек общепита! Проходя мимо витрин, изобилующих муляжами запеченных фазанов в собственных перьях и картонными бочонками, символизирующими известный продукт пивоваренной промышленности, оставалось лишь мечтать о припрятанной на дне чемодана в автобусе банке мясорастительных консервированных голубцов. Утешал лишь факт, что работающий туалет все-таки был найден. Отщелкав добрую сотню кадров, мы отправились обратно к автобусу, живо рисуя в соображении вышеупомянутые голубцы.

Отъезд из города сопровождался непонятно как начавшейся дискуссией от четных числах и функциях, в ходе которой выяснилось, что Белоусов, старейший из путешествующих в нашем автобусе хористов, - выпускник МГУ. Зря он это сказал. Поднялся шквал предложений: "изолировать этого ренегата от коллектива", "высадить отщепенца из автобуса", а лучше и вовсе "выкинуть его на ходу". Никакие заслуги и возраст в расчет не принимались. Народ веселился на всю катушку! На взывание товарищей к толерантности, последовал немедленный ответ про тамбовского волка.

Буча завершилась так же неожиданно, как и началась: на выезде из Варшавы попадаем в пробку, как всегда в таких случаях в автобусе начинаются брожения на тему, надо ли было останавливаться в городе и успеем ли мы теперь на поезд. Хотя времени еще более чем достаточно, каждый рад немного поспекулировать на эту тему, ведь если есть повод, то отчего же не побузить в свое удовольствие. Но вот пробка рассасывается, и народ успокаивается. В русле общего умиротворения я и засыпаю. Будят меня, как обычно, выкрики коллег, на сей раз незадолго до границы. С тупым видом поглядываю в окно, догрызаю последние московские еще баранки. Возле самого таможенного терминала обнаруживаю, что мое "жабо", честно служившее всю дорогу, приказало долго жить, прохудившись точно в момент въезда на таможню. Очевидно, воздушная подушка решила, что автобусная часть путешествия закончилась, и я в её услугах более не нуждаюсь, а, может, обиделась за то, что в предыдущую ночь я уступил её Андрею.

Белорусско-польская граница - это особая песня, однако в этот раз спеть на эту тему почти нечего, я честно проспал все четыре часа, пока доблестные пограничники решали, стоит ли пускать нас домой, или гораздо лучше навеки оставить в Евросоюзе. Обычное дело. Единственный заслуживающий внимания эпизод - оформление tax-free. Андрей пошел на разведку, обычно именно ему поручаются все разведывательные операции в Германии и Австрии как лучшему знатоку аборигенского языка. И хотя немецкий как в Польше, так и в Белоруссии не слишком полезен, по традиции общаться с иностранными чиновниками поручается именно Андрею, не даром же он начальник отдела международного сотрудничества МИФИ. Пока наш полиглот выясняет, где же все-таки штампуют квитанции tax-free, острословы шутят, что он решил поехать в Москву на такси, а расплачиваться собрался башмаками из Граца.

Выясняется, что для получения заветных печатей необходимо предъявить соответствующие покупки. Счастливые обладатели квитанций бросаются к багажному отсеку и, яростно расшвыривая чужие пожитки, пробиваются к собственным котомкам. Наконец, чемоданы с импортными шмотками доставляются на ревизию. Я помимо чемодана тащу здоровый пакет с уже ставшим знаменитым котом-медведем, цена которого такова, что на него оформлена отдельная tax-free квитанция. Самое интересное, что никто в принесенные чемоданы даже не заглядывает, обескураженные этим фактом хористы благополучно получают на свои квитки по полдюжины печатей, на чем налоговая эпопея и заканчивается, а я отправляюсь обратно к Морфею.

О въезде на территорию дружественной Белоруссии меня возвестило дружное ура из сорока натренированных глоток - далее спать не было никакого смысла. До поезда оставалось два часа, и мы поехали в Брестскую крепость. Огромный мемориал, производящий оглушающее впечатление. У вечного огня исполняем вокализ Прокофьева. Каким может выступление нераспетых хористов (отдельные из которых не совсем трезвы), только переживших четырехчасовое сидение в автобусе? Вот таким оно и было. Но чувства и экспрессии было не занимать. После выступления общая фотография у Холмских ворот и торопимся обратно к автобусу: до отправления поезда чуть меньше часа.

Помнится, Гоголь писал, что малороссийский язык кажется великороссу нелепым и порой смешным. Смею заверить, что белорусский по этому показателю заметно обгоняет своего украинского коллегу. Как, например, вы поймете надпись "Чыг. вокзал"? Ясно, что речь идет о вокзале, но о каком? О железнодорожном, естественно, ведь чыгунка - это железная дорога. И вот автобус прибывает на стоянку этого самого чыг. вокзала, тепло прощаемся с водителями, выгружаем вещи. Их столько, что на привокзальной площади не остается свободного места! За несколько этапов перетаскиваем свою несметную поклажу в вагоны. Здесь не могу не отметить Сашу Лебедева, который добровольно помог мне победить мои многочисленные баулы, да еще отказался от пивной награды. При случае надо будет его отблагодарить.

Ура! Поезд отправляется, потерь в составе нет.

Перед сном отправляемся в вагон-ресторан. Там уже сидят несколько наших, позже подходят еще хористы. В итоге пять из шести столиков попадают в хоровое распоряжение, завязывается живая беседа. Интересно, что официантка приняла нас за футбольную команду. Тщеславные студенты рассказали ей, что мы возвращаемся с выступления в МАГАТЭ, а заодно и объяснили, что это такое и в двух словах разъяснили основные тезисы прошедшей ассамблеи и расстановку ядерных сил на карте мира. Надо думать, ей это было чрезвычайно интересно. Ужин на двоих обошелся нам в 30 тыс. туземных рублей, что в переводе на рубли отечественные составило около 380. Сей факт привел меня в совершенно благодушное настроение.

Вероятно, именно это состояние, а также свидетельствующее об удачной трапезе желание вздремнуть и послужили поводом к разгромному поражению в дурака в матче-реванше против Саши и Паши со счетом 2:8. Ну что ж, реванш они взяли, я же полез на верхнюю полку и тут же отрубился.

Утро последнего дня путешествия какими-либо примечательным происшествиями не отличилось. Поезд благополучно прибыл на Белорусский вокзал, и мы расстались до ближайшей репетиции.