15 сентября

День второй - 15 сентября (пятница)

Переезд по Польше

Нет, уважаемые. Если едет наш хор, то ночь спокойно пройти не может. Сергей Александрин свалился с верхней полки, причем умудрился приземлиться на ногу Лии Борисовны. По счастью, кости обоих остались целы, и госпитализация никому не понадобилась.

Утром меня разбудили воздухом. Этот замечательный способ выглядит следующим образом. Вам тепло и уютно на верхней полке, кажется, ничто не может прервать Вашего безмятежного сна. Но вот добрые друзья просто открывают окно, и поток холодного воздуха со скоростью 20 м/с мгновенно приводит Вас в чувство. Действенный способ! Кутаться в жалкую железнодорожную простыню бесполезно, лучше сразу смириться и спуститься к товарищам.

По старой доброй традиции туалеты в наших поездах закрываются за сорок минут до прибытия, даже если это прибытие в полшестого утра, значит, вставать надо самое позднее полпятого. Иногда кажется, что когда весь мир переходил в 21 век, российские железные дороги по ошибке перешли в девятнадцатый. Ну и чем прикажете заниматься еще час, после утренних процедур? Конечно чаепитием! Здравствуйте, звенящие подстаканники и ложечки.

Все-таки человек с утра и тот же человек вечером - это совершенно разные и, вероятно, малознакомые люди. Иногда человек утренний скажет такое, что вечерний только посмотрит искоса и головой покачает. Вот Коля Егоров, вручив мне свой стакан, попросил налить "нижнюю треть". Потом мы смеялись, вспоминая эту фразу, но для пяти утра просьба вполне адекватная. Думаю, что если бы Коля потребовал налить ему верхнюю треть, то с утра я бы без труда выполнил и этот заказ, что, конечно, совершенно невозможно вечером.

В Брест прибыли по расписанию. Выгружаемся из поезда, спешим к автобусу. Снова Neoplan. Каждый поздравляет с этим всё того же Егорова! В 2003 году он, заполняя какие-то таможенные бумаги, в графу дети почему-то записал название автобуса - Neoplan, с тех пор за ним закрепилось это прозвище.

В автобус стараемся погрузиться как можно быстрее, чтобы успеть до пересменки на границе. У меня четыре предмета багажа, поэтому передвигаться быстро я не в состоянии. Чтобы я не отстал, Надежда Васильевна взяла у меня гитару, а Саша Назаров - чемодан! Иду налегке: с небольшой сумкой и портпледом, а художественный руководитель и начальник экспедиции несут мои вещи! Как, однако, обо мне все заботятся! Пожалуй, стоит почаще опаздывать на поезд. После погрузки оказывается, что автобус не может тронуться ранее, чем через полчаса, и вся беготня была напрасной.

В салоне автобуса несколько свободных мест, можно расположить вещи. Заволакиваю чемодан в автобус. Есть отдельные недовольные (на границе к ним присоединился таможенник), но бунтующих удалось усмирить. Достаю из чемодана ноутбук, начинаю писать эти строки. Через десять строк - синий экран. Спасает перезагрузка.

На границе автобус навещают традиционные белорусские бабушки с грушами и булочками. Прекрасно понимая, что эти самые булочки в Европе будут стоить в 10 раз дороже, покупаем всё. Позже оказывается, что груши немного недозрелые. Кто-то шутит, что и булочки, наверно, тоже незрелые. Но с булочками порядок, да и неспелые груши исчезают в желудках хористов со скоростью аннигилирующих электронов.

Стоим долго, но нас не шманают. А вот из автобуса, следующего за нашим, всех пассажиров заставили пройти контроль с вещами.

Каждый, кто бывал в хоровых поездках, неважно, по России или Европе, знает, что в салоне всю дорогу мы стараемся поддерживать легкий перманентный кавардак. На границе же, когда свобода несколько ограничена, кавардак этот нет, не убывает, но трансформируется в иное качество. Представьте себе хор, переходящий от fortissimo к subitopiano. Конечно, децибелы снижаются, но внутренняя сила, энергетика, напряжение только вырастают. Вот как выглядит "таможенное пиано" в автобусе. Группа хористов с упоением играет на гитаре в преферанс (гитара вообще уникальное приспособление); кто-то с не меньшим упоением спорит с соседом, сколько денег можно вывозить из страны; другой пространно рассуждает, почему в ЕЭС нельзя ввозить консервы и как их лучше прятать; третий со смаком поглощает белорусские булочки, не забывая восторженно рекламировать их; обязательно найдутся старожилы, пугающие злыми пограничниками и таможенниками наивных студентов. Неискушенный в поездках Степа Ильченко удивляется: "Обычно граница так и проходится?" На что видавший всякое Андрей Красавин с видом прошедшего огонь и воду сержанта отвечает: "Только так и проходится, сынок!"

Я решил заснять обстановку в автобусе. Только достал фотоаппарат, как звучит объявление: "напоминаем, на границе запрещается фотографировать". Замираю с девайсом в руках, убираю обратно. Через пять секунд появляется пограничник собирать паспорта.

Позже нам раздают бланки налоговых деклараций. Все-таки любая бюрократическая бумага - это литературный шедевр, интересно, чиновники сами читают, что пишут? Не удержался и записал на ноутбук два пункта декларации:

3.2 Оружие всякое, боеприпасы, взрывчатые вещества.

3.8 Объекты флоры и фауны, их части и полученная из них продукция.

Автобус наполнился шутками, какое оружие следует считать всяким, и являются ли огрызки груш частями объектов флоры. Отдельный пункт анкеты - валюта. Кто-то объявляет в микрофон, "пишите точнее, если напишете меньше, лишнее отберут". Тут же звучит встречное предложение: "Тогда я лучше напишу больше - пусть мне недостающее добавят". Но самое замечательное, что с таким трудом заполненные бумаги не собирали, и до самой Москвы о них никто так и не вспомнил.

Наконец, пересекаем границу с Польшей. Все путешествующие с нами первый раз уже обрадовались, но на польской стороне предстояло стоять еще немного. И вот оно случилось, выезжаем с таможни, 12.30 по Москве (10.30 по среднеевропейскому).

После отъезда объявляется, что через 2 часа планируется остановка в придорожном ресторанчике. Все говорят, что будут ждать, что завтрак в автобусе - это не завтрак, что консервами только аппетит перебивать, но уже через 5 минут достают дошираки, колбасу и прочие яства, и по автобусу распространяется соблазнительный запах съестного. Все это сопровождается суетливым перемещением по салону возбужденных предстоящим завтраком людей. Для аппетита водители ставят фильм "Чужие 4". Под хлюпанье склизких зубастых чудищ и стрельбу-пальбу по ним хористы с аппетитом грызут свои сухие пайки. Высказываю мнение, что "Чужие 4" - это аллегорическое название, означающее четыре хоровые партии, одинаково чуждые искусству и музыке в частности. Коллеги отвечают дружным смехом.

После завтрака и небольшого перерыва Надежда Васильевна приглашает вторых теноров на репетицию. Тенора напрягаются, а остальные отпускают традиционные ехидные шуточки: божественно! великолепно! Mozart rulez! и т.д.

По всей Польше ремонтируют дороги. Периодически стоим в пробках, все-таки здорово быть пассажиром: не замечая заторов, режемся в дурака. Дороги удивительные, узкие, по одной полосе в каждом направлении, но по-европейски ровные. Только я написал это, как мы съехали на объездной участок и попали на трассу в лучших традициях Рязанской области. По поводу хронической узости польских дорог возникло мнение, что их специально сделали такими, чтобы туристы больше времени проводили в пути и страна казалась им больше. Идея мне понравилась, и я облек её в нехитрый каламбур:

Чтобы страна казалась больше,

Поуже трассы строят в Польше.

Остановка в придорожном ресторанчике. Тут же стоит гостиница Zajazd, хористы, мешая русский, немецкий и французский, читают это как Заяц. Я снова оказываюсь в центре внимания. Ну что ж, приглашаю всех к себе отобедать. На обед Бог послал хору "суп помодоровый", картошку-фри с хорошим куском мяса, 20% "яблоковый сок". Время отъезда прописано строго, не успеваю доесть мясо, делаю из него сэндвич, который забираю с собой и грызу в момент написания сего. Замечательно! Отъезжаем без задержек, строго по расписанию.

Наивный читатель, мало или вовсе незнакомый с нашим коллективом, прочитав предыдущее предложение, может по неопытности предположить, что хор отличается железной дисциплиной и пунктуальностью. "Ха!" - отвечу я Вам. Заявленная педантичность объясняется весьма просто. Во время зарубежных поездок по взаимному согласию вводится единый штраф за опоздания: 1 евро в минуту. При всей кажущейся незначительности этой суммы безалаберный хорист может за время поездки легко проштрафиться на весьма значительную сумму. Отслеживаем же опоздавших занимаются специально обученные ребята из числа неподкупной молодежи.

После обеда двигаемся дальше на юго-запад, в сторону Южной Германии. По плану до ночи должны приблизиться к западной границе Польши. Дабы разнообразить досуг окружающих, обучил их старинной туристической игре Лабиринту, о которой сам, помнится, узнал в начале девяностых из журнала "Юный техник". Так что любознательного читателя, желающего ознакомиться с игрой, отправляю в ближайшую библиотеку искать упомянутое печатное издание. Вкратце суть игры состоит в том, чтобы найти клад и по возможности подстрелить соперника. Не успели отыграть несколько партий, как Надежда Васильевна решила устроить репетицию первым тенорам и забрала у нас Красавина. Ну что ж, записали ему техническое поражение и отпустили с миром.

Пока теноров мучают гаммами, продолжаю свой дневник. Сидящий рядом Максим Дресвянников признается, что и сам обожает сочинять мемуары, но вот писать ему их лень. Вероятно, поэтому он донимает меня подробнейшими расспросами по структуре моих записок, стиле изложения и прочих малоинтересных особенностях. В итоге до самого конца репетиции написать я ничего, за исключением этого абзаца, не успеваю.

Вечером в передней части автобуса Вардан Саркисян и Денис Карев организуют песнопения. Сажусь за Варданом, подпеваю. Постепенно присоединяются все новые и новые хористы. Это Вам не репетиция, это для души, и вот уже почти весь автобус распевает любимые хиты: "Ну, пожалуйста", "Квартирьеры", "На Варшаву". Саша Назаров через микрофон записывает пару наших исполнений на КПК. Позже, когда он стал прослушивать их, коллеги обвинили его в пении под фанеру!

Смеркается. Въезжаем в последний крупный польский населенный пункт на нашем пути - Wrocław. Город производит благоприятное впечатление. К сожалению, рассмотреть его подробно не представляется возможным - проезжаем без остановки. Остановку же на 15 минут автобус делает по выезду из города. Уже совсем темно, девизом остановки становится высказывание Дениса Карева: "Чем темнее, тем бесплатнее туалет!" Право же, русскому человеку не с руки платить полтора злотых, если рядом есть небольшой лесок.

Заключительная часть пути - 170 км до города с благозвучным названием Zgorzelec - сопровождается затяжной пробкой во встречном направлении, остается только пожалеть несчастных поляков.

Итак, 170 км на автобусе по польским дорогам ночью - это 3 часа, которые надо чем-то занять. Можно, конечно, досмотреть "Чужих", но, во-первых, не все выпили (сухой закон все-таки), а, во-вторых, хормейстеры отказываются. Предлагаю свой DVD с комедией Рязанова "Ключ от спальни". Техника в автобусе еще та. Фильм с третьей попытки все-таки запускают, но почти без звука, зато с английскими субтитрами. Немного звука все же пробивается, но на него накладываются помехи. Причем эти помехи зависят от частоты работы двигателя, что позволяет легко определять моменты переключения передач. Поскольку смотреть в таких условиях не слишком комфортабельно, играем с Красавиным в козла против пары Егоров-Ильченко. В безнадежной ситуации с отрубленным лысым делаю рыбу, и мы в итоге выигрываем. "Опять меня объегорили!" - жалуется Коля Егоров. О второй партии и сказать-то ничего не скажешь, так себе партия. Итоговый счет 1:1.

Подъезжаем к отелю "Pod orłem". Время час ночи по Москве. Выходим из автобуса и долго топчемся вокруг него. Наконец, заходим в гостиницу. Ваня Стрельчук выдает ключи каким-то хористам, возглавляющим длинную очередь. В ответ на мой вопрос, не забыл ли он, кто у него научный руководитель, Ваня, под хохот окружающих, тут же предоставляет мне ключ от самого роскошного номера, и мы с Андреем чинно отправляемся туда. Хорошая штука субординация.

Номер выше всяких похвал. В Германии или Италии за ту же цену вам предложат сырой полуподвал без горячей воды либо койку в восьмиместном номере с одним туалетом во дворе. В Польше совсем другое дело: удобные кровати, телевизор, душевая кабина с безлимитной горячей водой.

После утомительного переезда Андрея прорвало: "Как же хорошо в нормальных условиях жить! Вот ехали - у меня болела голова, нос не дышал, спать хотелось невозможно, сюда приехали - все нормально." Первое впечатление - какая же мягкая кровать! Второе - нет, ну какая же она все-таки мягкая! Сил ни на что нет, после душа валимся без задних ног. Стук в дверь. Андрей встает, открывает дверь. Паша Данилов просит чайничек. Заодно производит видеосъемку наших хорóм. Андрей отдает чайник, запирает, ложится. Через 5 минут стук в дверь. Ситуация повторяется, но с участием Коли Егорова. Заодно выясняем, что подъем в 6.30. Абалдеть, ведь уже полвторого, потом выясняется, что полвторого - это по-московски, а 6.30 - по-местному, значит, по-нашему 8.30 - куда ни шло.

Отрубился.