21 сентября

День восьмой - 21 сентября (четверг)

Переезд в Зальцбург, день там

Семь утра. Просыпаюсь неожиданно легко, чувствую себя прекрасно отдохнувшим и полным сил для игр и роста. Андрей еще спит, и это по настоящему странно: еще ни разу за всю поездку он не вставал позже меня. За окном подозрительно темно. Секунду пребываю в ступоре, потом меня осеняет: будильник-то я завел по московскому времени, а проснулся отнюдь не в Москве, а скорее совсем даже наоборот - где-то в австрийской провинции, кажется, в Граце. А там, то есть здесь, только пять! Мысль эта еще не успела до конца оформиться в моей голове, а я уже снова крепко спал.

Второй раз утро началось для меня около полвосьмого. К тому моменту, как я разлепил глаза, Андрей уже десять минут безуспешно пытался разбудить меня. Встаю и бегом умываться (ведь отъезд в 9.00), благо бежать недалеко, дверь в ванну - в двух метрах от кровати. Лихорадочно собираю вещи. Как здорово, что я купил новый чемодан, иначе бы хана. Андрей по традиции снарядился гораздо быстрее и принялся помогать мне, потом пошел завтракать, я закончил сборы в 8.30 и присоединился к нему. Съел двойную порцию фруктового салата и малость ветчины. Еле успеваем в автобус без опозданий. Потом Андрей идет последний раз проверить, не забыли ли чего, и возвращается с моим смокингом.

Стоим, ждем опоздавших, в этот раз их необычно много, может, они завели свои будильники по Гринвичу? Насобирали около 50 евро штрафов. Министр финансов Кравцов доволен: как известно, штрафы за опоздания являются существенным подспорьем при пополнении кассы хора. Особенно отличился Петя Климов. Ему досталась квитанция на 11 евро и устная благодарность министра финансов. После получения того и другого Петя торжественно объявил, что у него день рождения и произнес такую трогательную речь, что я, будучи человеком по натуре романтичным и крайне впечатлительным, внес разумное и, на мой взгляд, справедливое предложение о праздничной скидке в 10 (десять) евроцентов, с негодованием отвергнутое моими менее сентиментальными товарищами. А с другой стороны, мои толстокожие друзья правы: порядок есть порядок. Автобус тронулся, и Петя с проворством многоопытной стюардессы принялся перемещаться по салону, угощая всех желающих из разномастных бутылок.

Какая же это глупость - летать в Австрию самолетами. В иллюминатор горы кажутся бесполезным нагромождением камней, более или менее густо покрытых растительностью. О величии природы здесь не идет и речи, скорее наоборот, хочется гордиться собой, человеком. Вон, на какую высоту забрался, дурачок! Ну и что вы, мой зоркий читатель, разглядите с этой высоты?.. Да что там говорить, иной авиапассажир, которому не повезло оказаться у окошка, уткнется с книжку или ноутбук и кроме буковок вообще всю дорогу ничего не видит.

Другое дело путешествие автотранспортом. Переезд из Граца в Зальцбург на автобусе занимает 4 часа. С первых же минут народ прилип к окнам так, что за уши не оттащишь. "Игрушечные" альпийские деревушки с маленькими сказочными постройками, охотничьи домики, башенки церквей; знаменитые коровы на идеально ровных изумрудно-зеленых пастбищах, хрустальные озера, отражающие всю эту красоту. И над всем возвышаются Они: вблизи - небольшие, лесистые, покрытые извилистыми тропами, почти холмы; дальше от дороги - более высокие, безжизненно неприступные колоссальные каменные глыбы. Особенно здорово разглядеть на какой-нибудь вершине старинную крепость, свидетельницу былой мощи древнего рода. Каждый замок по-своему замечателен: один поражает своими размерами и длиной стен, другой высотой и формой башен, третий же построен так близко от края обрыва, что удивляешься, как он простоял тут тысячу лет.

Все это великолепие проносится мимо нескончаемым потоком. В какой-то момент эмоции переполняют некое внутреннее вместилище, и из самой глубины подсознания вырывается банальное, но такое искреннее: "Какая красота!" Прав был О'Генри: самые неподдельные чувства выражаются наиболее простыми словами.

Патриотически настроенный читатель может заметить, вся эта красота есть и в России, дóма и горы выше, и трава зеленее. Это так, но у нас к восхищению постоянно примешивается чувство какой-то необустроенности, неухоженности. В сложной гамме эмоций, вызываемых приэльбрусским поселком, при всей его аутентичной экзотичности, не находится места чувству детского восторга. Напротив, деревня в юго-западной Австрии не приемлет излишних сложностей в чувствах. Хочется одного: немедленно бросить все и поселиться в ней.

Проносясь мимо манящих альпийских поселений, как-то забываешь о дороге. Прямая и ровная, она не привлекает особого внимания. Проехав всю Германию и половину Австрии, к хорошей дороге начинаешь относиться как к чему-то само собой разумеющемуся. Но вот автобус въезжает в туннель. Первые два километра Вас ничто не смущает, ведь в горах должны изредка встречаться туннели. Еще через два километра, Вы рассеянно, как бы между прочим, бросаете своему соседу: "А ничего себе подкопчик". На протяжении следующей пары километров вы проникаетесь грандиозностью этого сооружения. И, наконец, отмахав внутри горы заключительный двухкилометровый участок, Вы с ужасом понимаете, что при всей Вашей любви к туннелям Вам стало скучно, и что Вы рады выезду на поверхность. Через десять минут ситуация повторяется. Потом еще и еще. На трехсоткилометровом отрезке от Граца до Зальцбурга мы насчитали более 30 туннелей и ни одного серпантина! К концу переезда возникла шутка: по туннелю интересно ехать первые полчаса.

А мосты! Проезжая в 80 метрах над крохотной речушкой по ажурной конструкции, невольно восхищаешься мастерством проектировщиков и строителей.

Примерно в середине маршрута произошло событие, заставившее всех забыть и о мостах, и о домиках. По громкой связи было объявлено о раздаче "лишних" денег. Как в хоровой кассе могли оказаться лишние деньги, я понять не могу. Может, Кравцов заболел, а может, на правление повлияла магнитная буря на солнце. Я понимаю, что никто из хористов, оставшихся в Москве, мне не поверит, но факт остается фактом. Каждому певцу было решено выдать по 100 евро, а особо отличившимся в организации поездки, самым достойным, тем, кого в свое время первыми выбрали бы в пионеры - по 150.

Нельзя сказать, что я был сильно удивлен, обнаружив в конверте не 100, а 150 евро: к перманентной везучести привыкаешь быстро. Однако ж я крепко задумался, за какие такие достижения меня причислили к самым-самым. Я не делал виз, не прокладывал маршрутов, не бронировал гостиниц. Были, конечно, и достижения: опоздал на поезд, променял экскурсию на пять рубашек и пару джинсов, прогулял оперу. Так ведь таким способом в сонм избранных не попадешь. Но, видимо, авторитет мой в хоре настолько высок, что даже подумать обо мне как о простом хористе никому и в голову не пришло. Еще немного помучавшись риторическим вопросом о своей гениальности, я пришел к простому выводу: нужно потребовать еще 10 евро как компенсацию за билет на пропущенную оперу.

Как Вы, мой сообразительный читатель, думаете, какая препона может возникнуть перед хоровым автобусом на въезде в славный Зальцбург. Ремонт дороги, прорыв нефтепровода, забастовка местных фермеров? Все не то, столь незначительные препятствия не могут служить помехой нашему коллективу. Чемпионат мира по велогонкам! Ему надо было случиться именно в тот день, когда мы направлялись на родину Моцарта. Надо сказать, что к столь существенным соревнованиям австрийцы отнеслись со всей серьезностью, в город нагнали столько полицейских со всей страны, что найти из хотя бы одного местного, кто знал бы город и помимо стандартного "fahren verboten" мог толково объяснить маршрут объезда, оказалось совершенно невозможно. Поплутав по пригородам, мы, наконец, поняли, что въезд с северо-востока был перекрыт, и, как нормальные герои, снова отправились в обход, дабы заехать с юга. Зальцбург расположен настолько близко от немецкой границы, что, объезжая вокруг него, мы едва не заехали в Германию. А может, и заехали, тогда каждый из присутствовавших в автобусе может записать себе на счет на одно пребывание в этой стране больше.

Остановились в Зальцбурге, как и в 2003 году, мы в отеле Jugendgästehaus на Josef-Preis-Allee. Впрочем, остановились в отеле - это громко сказано. Остановились мы возле отеля и, не разгружая вещей, сразу отправились на экскурсию. Времени было мало: cказался объезд города из-за чемпионата мира. Андрей долго уговаривал меня отстать от экскурсии и пройтись по сувенирам, я упорно не соглашался, пока в один прекрасный момент не потерялся совсем. В городе и так всегда полно туристов, а тут еще был день какого-то дорогого сердцу каждого зальцбуржца святого, и толпу приезжих зевак изрядно пополнили зеваки местные. Вокруг веселая музыка, карусели, палатки со всевозможными товарами и люди, люди, люди. Не потеряться в этой суматохе было бы странно. Теперь ничто не могло помешать мне затовариться сувенирами для многочисленных знакомых и нафотографироваться в свое удовольствие. Потерянная экскурсия не слишком беспокоила меня, ведь всё, что должен осмотреть добропорядочный турист в Зальцбурге, я осмотрел еще три года назад.

Ближе к вечеру, созвонившись с Андреем, мы встретились на набережной Зальцаха. Позже встретили Пашу, который, впрочем, столь же внезапно, как нашелся, куда-то пропал. Прогулку завершили в ресторанчике NordSee в том самом Getreidegasse. Да-да, мой всезнающий читатель, именно в переулке, где родился великий Моцарт. С ресторанами в Зальцбурге дела обстоят ничуть не лучше, чем в Граце. Они закрывается в столь же неурочный ранний час. Праздник живота мы продолжили в кондитерской F?rst, широкоизвестной в узких кругах своим шоколадом, изготовляемым по рецептам двухсотлетней давности. Знаменитые MozartK?gel, маленькие шоколадные шарики с фисташковой начинкой по 1 евро за шарик, по правде сказать, не показались мне особенно вкусными. Зато пирожные… Правду говорят, австрийская кулинария - лучшая в мире. Да и ценой они вполне умеренные. Зайдите в любое приличное московское кафе, и вряд ли Вы найдете там что-либо дешевле 120 рублей, здесь же к Вашим услугам изделия гораздо более изысканные стоимостью рублей по 80 в нашем эквиваленте.

Когда мы окончили акт чревоугодия, было уже совсем темно, и я предложил заняться ночными съемками. Заполняя мегабайт за мегабайтом видами противоположного берега, мы неспешно продвигались по набережной в сторону гостиницы. Бу-бум! Мощнейший акустический удар точно между глаз и снова тишина. По реакции окружающих можно было предположить, что либо они все глухие, либо в Зальцбурге по ночам принято взрывать оружейные склады. С полминуты удивленно вглядываемся за реку и получаем второй удар, мощнее первого. Кажется, что на том берегу засела артиллерийская батарея-невидимка. Только словив третий бу-бум, догадываемся оглянуться и видим на фоне замка салют! Центр города, расположенный между двумя горами, тонет в грохоте. Пальба ведется из замка на Mönchsberg: небо над ним расцветает сотнями огней, а Kapuzinerberg, огромный естественный щит, содрогаясь всей своей махиной, возвращает звук. Ощущение, что сидишь на пушке, из которой стреляют. Умеют австрийцы отмечать праздники. Немного придя в себя, пытаюсь снять салют с трехсекундной выдержкой. Для человека занимающегося этим первый раз в жизни, кажется, получается весьма неплохо.

В гостиницу вернулись около одиннадцати. У входа сидели наши с гитарами и пели так задушевно, как будто это было последнее в их жизни исполнение. Однако сил присоединиться к коллективу у меня не было. Только собрав всю имевшуюся в наличии волю, я добрался до кровати, а не уснул на пороге.